Суета вокруг кота - Страница 80

Несмотря на нашу тотальную усталость и близившееся к полуночи время, застолье получилось веселым. И бутылка шотландского виски, выданная нам Кириллом, немало тому способствовала. Удивительно, но от небольшой дозы сего крепкого напитка быстро развезло всех, включая крупногабаритных троллей. Ибо, как заявил наш кот: алкоголь в малых дозах — безвреден в любом количестве! Кстати, со спиртным особенно переусердствовал как раз сам Маврикий, не спасла даже обильная закуска. Распластавшись на широченном плече уже клюющего носом Вырвиглаза, кот пьяненько щурил желтые глаза и довольно мурлыкал, наслаждаясь вполне заслуженным отдыхом. Глядя на него, я не смогла удержаться от смеха. Еще бы, ведь кот, лакающий из блюдца высокоградусный виски, — потрясающее зрелище! Честно говоря, я намеревалась обсудить за ужином некие свои идеи, касающиеся предстоящего поиска Врат вечной жизни, но, выпив рюмку обжигающего горло напитка, махнула на все рукой, расслабилась и теперь просто получала удовольствие от хорошей компании и непринужденной атмосферы, установившейся в квартире Кирилла.

— Из всех овощей я больше всего люблю пельмени!.. — пафосно разглагольствовал изрядно захмелевший Спинолом, наколов на свой боевой кинжал с десяток здоровенных хинкали. — И вот эту красавицу! — Он указал на висящий на стене постер, изображающий некую пышноволосую блондинистую личность с ярко накрашенными глазами. — Слушай, а она настоящая? Познакомь меня с ней, а?.. — Он умоляюще схватил Кирилла за руку.

— С кем? С этим? — Капитан сочувственно усмехнулся. — Да это же певец Дитер Болен. Боюсь, парень, ты не в его вкусе…

Анриэн посвящал Надира в подробности своей давнишней сердечной драмы, советуя не топить горе в вине. Дескать, именно в этой среде оно лучше всего и плавает… Молодой тролль грустно кивал, соглашаясь с тезисом, что мужская хитрость по сравнению с женской — так, мелочь, всего лишь художественная самодеятельность. Похоже, он сильно тосковал по негодной шпионке — бомжихе Лизке. Сам же гостеприимный хозяин успевал поддакивать всем и сразу, непрерывно подкладывая на тарелки все новые и новые порции еды. Столько, что даже бездонные тролли и те объелись, признавшись в подступающей угрозе лопнуть. И возможно, наш приятный вечер вскоре сам бы плавно сошел на нет, если бы не вредный Маврикий.

— А это чего такое? — неожиданно возопил полосатый бузотер, спрыгивая с плеча Вырвиглаза и вытаскивая из-под тахты спрятанную там гитару.

— Это мое, — смущенно покраснел Кирилл, — не лапай, убери на место.

— Не лапай… убери… Ну уж нет! — уперся кот, любовно поглаживая струны. — Раз имеешь такой клевый инструмент, значит, и петь умеешь?

— Умею, — неохотно признался владелец гитары, краснея еще пуще.

— Спой нам! — категорично потребовал Маврикий.

— Спой! — дружно поддержали тролли.

— Нет. — Кирилл отобрал свою собственность у кота и засунул обратно под тахту, поглубже и подальше. — Я сегодня не в голосе и не в настроении.

— Разве мы сюда жрать пришли? — вознегодовал Маврикий, снова извлекая инструмент. — Пой, порадуй гостей.

— Зачем ломаешься, будто девчонка. Спой, — подключился Анриэн.

— Спой, пожалуйста, — попросила я.

Кирилл глянул на меня исподлобья, словно обиженный ребенок, тяжело вздохнул и положил гитару на колено. Сразу стало понятно, что проделывает подобное он довольно часто — настолько привычным и профессиональным выглядело это движение.

— О чем петь-то? — спросил он.

— О кошках! — обрадованно заявил кот.

— Душещипательное, — мечтательно вздохнул пьяный Спинолом, которого пробило на романтику.

— О любви, — подсказала я.

— Хм, как бы вам всем разом угодить-то? — озадаченно хмыкнул мой нао, на секунду задумался, а затем тронул струны и запел:

В теплый августовский вечер
Кошка с рыженьким хвостом
Родила котят беспечно
Под раскидистым кустом.

Нежно нянчила малюток,
Даже к миске не пошла,
И лишь несколько минуток
Для своей нужды нашла.

Примчалась бегом обратно
И испуганно глядит.
Как, осклабясь неприятно,
Мельник у гнезда стоит.

Он хозяин. Хоть, признаться,
По ошибке высших сил
Мог хозяином он зваться,
Кошку он не выносил.

Грубо поднял он за шкирку
Всех кошачьих малышей,
Буркнув: «Видно, под копирку
Ты лепила голышей.

Мало рыжей дармоедки
Будто было нам с женой,
Так теперь неси объедки
С этих дней не ей одной.

Эта мерзкая орава
Нас объест до нищеты,
Утоплю-ка их я, право,
Там в запруде, где кусты…»

Кошки рыжей сердце плачет,
Все понятно ей без слов,
В сердце крохи тигром скачет
Материнская любовь.

И взвилась в разбеге кошка.
Но, не рассчитав слегка,
Промахнулась лишь немножко
Мимо горла дурака.

Мельник кошку сгреб за ухо
И без длительных затей
Увязал в холстину глухо
Вместе с выводком детей.

А потом смотрел брезгливо,
Как в воде минуты три,
Жизнь губя неторопливо,
Исчезали пузыри…

Что-то в мире вдруг нарушив,
Так, что нет пути назад,
Принял рай кошачьи души…
Мельнику достался ад…

Стихли последние аккорды, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Ненадолго, так как, не справившись с обуревающими их эмоциями, наши отважные тролли зарыдали в голос.